Бредово, но пусть будет здесь

[sir-Lutik]

Название: Немного о глупостях, викодине и бейсболе.
Автор: сэр Лютик
Бета: murzum
Пейринг: Хаус/Уилсон
Рейтинг: PG
Тип: слеш
Таймлайн: какой-нибудь, на Ваш выбор
Жанр: Роман
Размер: мини
Дисклаймер: отрекаюсь.
Статус: закончен
Предупреждение: небольшая зарисовка на тему Хилсона. Сопливо, флаффно, романтишно. Бред, никанон и ООС соответственно. А так же POV Хауса.
От автора: Это небольшой подарок на День рождение моей сестры: «Я прекрасно знаю, что тебе нравиться этот сериал, но ты совершенно не выносишь данный фандом. Так что да, я – вредина! С Днем рождения, систер!».

|||
Как можно охарактеризовать Джеймса Уилсона?
Можно подобрать сотни эпитетов и метафор, но… Уилсон – это Уилсон!
Понимающий и всепрощающий – уж я-то знаю – манипулятор, неплохо знающий психологию людей, и не имеющий возможности понять мою. Его так называемый психоанализ приводит меня в состояние глубокого когнитивного диссонанса. Примерно к тому же результату приводят и некоторые его поступки.
Замечательно.
Ночь. Адская боль в ноге. А я думаю о поступках лучшего друга, который спит в гостиной?
Шикарно.
Поздравляю тебя, Хаус. Ты спятил. Окончательно и бесповоротно.
Я втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, рука крепко вцепилась в сведенное судорогой бедро в безуспешной попытке унять боль. Другой пытаюсь найти заветный пузырек на прикроватном столике.
Скрипнула дверь.
-Хаус?
Нет. Только не он.
- Нет, - хриплю, - Господь Бог!.. Выметайся!
Разумеется, он меня не слушает. Садится рядом, обнимает за плечи, и кладет ладонь на мой лоб.
Чертова ночь, чертова нога, чертов Уилсон...
Ненавижу его за это. Сочувствие, жалость или… да кто его разберет!
Как же он меня достал. Я же делал все, чтобы он наконец бросил меня, оставил попытки приблизиться. Меня нельзя жалеть. Жалость – это наркотик, и посильнее викодина.
Но нет, это же святой Джеймс Уилсон.
Пытаюсь отпихнуть его в сторону, а он только обнимает сильнее.
Видимо, к больной ноге прибавятся и сломанные ребра. Не говоря уже о возможности возникновения пневмоторакса.
И мне совершенно не приятны его прикосновения. И разумеется, в груди от них не теплеет. Мою ногу, как будто черти поджаривают, а я думаю о всякой хрени.
Скоро боль немного стихает. А этот упрямец с силой гризли и не думает меня отпускать. Еще и укачивать начал, как маленького. Мне это совсем не нравится. И медлю я потому, что еще в себя не пришел.
- Уилсон, я не плюшевый медведь – отпусти меня, – отвратительно слабым голосом ворчу я.
А он только бормочет что-то успокаивающее мне в висок.
Почему я ему не врезал?
Сам не знаю.
- Ты меня щас задушишь, - говорю, - и лишишь Кадди голубой мечты - она давно хотела лично меня грохнуть.
Что случилось с моими руками? Вместо того, чтобы оттолкнуть Уилсона, я вцепился в его как кот в дерево.
Уилсон тянется к лампе.
- Не надо. Не включай.
- Почему?
Чего он шепчет?
- Потому что ночью можно все.
Что я несу?! Что я делаю?..
Не слушая доводов мозга, мое тело льнет к Уилсону. Правая рука обнимает его шею, а губы касаются его губ.
- Останься со мной.
|||
Утро. А я сплю.
Вернее, делаю вид, что сплю, чтобы проснувшийся Уилсон, послушав свою совесть (должна же и от нее быть польза), свалил с моей кровати. Лежащее рядом тело пошевелилось.
А я сплю.
Уилсон завозился и, судя по тому, как прогнулся матрас, приподнялся на локте.
- Хаус. Вставай, Хаус.
А я… впрочем, понятно.
Он вздыхает – как-то подозрительно тяжело – и, встав с кровати, уходит. Предположительно в душ. Мою догадку подтверждает шум воды.
Нет, я вовсе не бегу от обстоятельств. И от ответственности я тоже не бегу!
Шум воды сменяет фен.
Это подлый прием. Уилсон знает, что под такое музыкальное сопровождение я спать не смогу.
Придется вставать.
Пытаюсь, и нога с готовностью напоминает о прошедшей Вальпургиевой ночи. Строя в честь сего радостного события многоэтажные конструкции, в которых приличными можно было бы назвать лишь пробелы и междометия, я поплелся на кухню.
Пока я варил кофе, Уилсон закончил прихорашиваться и соблаговолил выйти из ванной.
-Доброе утро.
-Утро добрым не бывает, – отвечаю как можно беззаботней.
- Хаус, по поводу вчерашнего…
- А что было вчера?
Надеюсь, актерские способности меня не подведут.
- Ты не помнишь?
- А чего ты хочешь от наркомана со стажем?
Пусть так. Пусть лучше думает, что я вчера был под кайфом.
Уилсон бледнеет, но взгляд не отводит.
- Нет, ничего, – отвечает тихо-тихо, допивает свой кофе и уходит.
Кажется, я переборщил.
Остаюсь сидеть на кухне и пытаюсь себя убедить, что все еще не бегу от проблем.
Получается плохо.
|||
Поездка на работу проходит в молчании. Уилсон отводит взгляд и сбегает в свой кабинет так быстро, как только позволяют ему ноги. А его ноги позволяют гораздо больше, чем мои.
Утята встречают меня радостным оскалом, впрочем, как и всегда, когда у них есть дело, от которого мне не отвертеться.
- Кэмерон – анализы, Форман – обыскать дом, Кенгуренок– идет с кем-нибудь, – мой полу рык заставляет их замереть.
Еще бы. Сдался без боя. Такого еще не было.
- Хаус, Вы в порядке? – Чейз задерживается в дверях.
- Златовласка, иди куда-нибудь!
В качестве разъяснения адреса, по которому я хочу его отправить, серо-красный мяч ударяется о стену рядом с его головой.
Хлопок двери сообщает мне о том, что мой непрозрачный намек понят и принят к сведению.
Побежали жаловаться Уилсону. Не-по-мо-жет.
Следующие несколько часов я провожу на полу в компании наушников.
Возвращаются Форман и Чейз, с ними заходит Кэмерон. Анализы давно готовы, но… боится она что ли?
- Что у нас с домом?
Чейз что-то бодро вещает о том, что дом чище операционной.
- А Вы не хотите узнать симптомы?
Действительно, Форман, симптомы нужно знать.
- Кэмерон, к доске!
Девочка активно изображает из себя примерную ученицу. Смотрю куда-то мимо доски. Стеклянный взгляд а-ля «я под кайфом и мне все оранжево» может быть следствием не только викодина. А мозаика складывается… складывается в картинку.
Ту, которую я так упорно отрицал.
В порыве той фигни, которая заставляет людей совершать самые большие глупости в жизни, хватаю ручку и, набросав короткую записку, кладу её в папку с делом.
Кинув папку, заявляю:
- Апорт! Несите Уилсону.
- Вы подозреваете рак?
Наша святая Кэмерон в своем репертуаре.
- Апорт, я сказал!!
Хорошо рыкнул. Аж самому понравилось. Их как ветром сдуло.
Совершенно не волнуюсь о том, что они сунут – а они сунут, я не сомневаюсь – свои любопытные носы в папку. Они найдут совершенно, по их мнению, обычную записку: «Я не принимал викодин вчера вечером».
Разумеется, я размышляю над симптомами только потому, что мне скучно! А не затем, , чтобы отвлечься. И конечно, я не боюсь! Осталось убедить в этом себя.
Мячик стучит о стену, возвращаясь в мою руку снова и снова…
|||
- И что это значит?
- Кенгуренок, место.
Дверь морга закрылась.
Да, я в морге. Да, прячусь. Да, от Уил… от Кадди. Разумеется, от Кадди.
Через 10 минут в морг заходит Уилсон.
- У тебя совсем совести нет?
- Ага.
А он сомневался?
- Ты прекрасно помнишь, что было ночью.
- Ага.
Бинго, Капитан Очевидность.
- Опять прячешься в морге.
- Ага.
- От меня?
- Ага.
Ну вот, свершилось. Я это признал. Мир не взорвался, дождь из лягушек не пошел, твердь не разверзлась. А жаль.
- Почему?
Удивляется, искренне. Странно. Неужели не понимает?
- Аг… - что-то меня занесло - Не понимаешь, да?
- Догадываюсь. Озвучишь?
- Может быть, – задумчиво киваю. – В бейсбольной команде произошла замена. Смогут ли они хорошо играть?
- Не сразу, – недоуменно.
- А у них будут противоречия?
- Будут, – улыбается, почти незаметно, но я-то вижу.
Понял, значит.
- А вдруг команда будет играть хуже, чем раньше?
- Они не узнают, пока не попробуют, – протягивает мне руку.
- Ну да, – усмехаюсь и, приняв уилсоновскую ладонь, встаю со стола.
Да, меньше суток назад я поцеловал лучшего друга. Да, он совершенно не против.
Да, я спятил окончательно. И да, мне это нравиться.